Несколько раз встречал рекламную вывеску, где написано: «Чекап за 2 часа». Не мог понять, что это такое. Решил проверить, один ли я такой отсталый, и стал спрашивать у коллег, до костей обглодавших лексику русского языка. Из десяти опрошенных только один знал значение этого слова.
Конечно, пара нажатий на клавиатуру просветит любого неуча. Дело не в этом, а в том, что, вопреки заветам классиков, чужеродные слова всё чаще замещают исконно русские. Так и тут – оказалось, что чекап (иногда пишут «чек ап» – как калька с check-up) – это то же самое, что диспансеризация, комплексное обследование организма.
Казалось бы, почему в той же рекламной вывеске вместо не всем понятного слова не написать «диспансеризация» или хотя бы «комплексное обследование организма». Но оказалось, что эти понятия не совсем равнозначны. Диспансеризация проводится бесплатно для всех, кто имеет полис медицинского страхования. А полноценный чекап, как утверждают некоторые эксперты, может стоить больше 20 тысяч рублей, в иных случаях без труда перешагивая за отметку в 100 тысяч. Не хило, правда? И кто станет утверждать, что при этом маркетинговые уловки медиков не выудят из ваших карманов кровные и круглые рублики?
В завершение этой темы можно отметить, что на бесплатное обследование у вас уйдёт несколько дней, поскольку медики будут гонять вас из одного кабинета в другой, заставят сутками ожидать ответов на анализы. Придумают еще массу причин. А тут – за два часа. Красота! Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Технология отработана, попытка её сломать вам же дороже обойдётся. Потому люди и вынуждены «чекапываться».
Несколько раз встречал рекламную вывеску, где написано: «Чекап за 2 часа». Не мог понять, что это такое. Решил проверить, один ли я такой отсталый, и стал спрашивать у коллег, до костей обглодавших лексику русского языка. Из десяти опрошенных только один знал значение этого слова
Да леший с ним, с этим чекапом. Он тут для наглядности. По большому счёту, речь идёт о том, что мы всё еще продолжаем слепо преклоняться перед всем западным. Посмотрите вокруг – добрая половина вывесок в Махачкале (думаю, в других городах ситуация не лучше) написана не нашими буквами. Если в Турции, Египте или в других странах, облюбованных российскими туристами, пишут вывески по-нашему, понять можно: бизнес, тут все средства хороши. А у нас для чего? Толпами валят забугорные туристы? Для чего на «Асса», позиционирующей себя как «радио народов Кавказа», без конца транслируют песни на английском языке? Неужели англичане вошли в дружную семью народов Кавказа?
А чем «имидж» лучше «образа»? Почему банальная «переделка» превращается в «ремейк»? И разве достигнутый в каких-то вопросах «консенсус» прочнее «согласия»? Может быть, принятые на «саммите» решения важнее, чем принятие на «встрече в верхах»? Неужели такие заимствования делаются лишь для того, чтобы казаться умнее? Тут вопросов уйма.
На каждое обращение, предложение или вопрос можно в зависимости от ситуации среагировать по-разному: «хорошо», ладно», «великолепно», «обязательно», «чудесно», «надо же!», «непременно»… Вместо этого мы ограничиваемся двумя бездушными буквами «ок», этаким огрызком чужого слова. Каюсь, сам иногда так делаю, хотя понимаю всю ущербность такой словесной конструкции.
Это лишь на первый взгляд кажется, что ничего страшного в этих заимствованиях нет, что язык – это живой организм, который всё время меняется, что в каждом языке есть заимствования – так они взаимообогащаются. А ведь таким образом происходит примитивизация языка, а вслед за ней, как результат, ущербными становятся наши мысли. Именно через чужие слова нам навязывают чужую культуру, чужую идеологию, меняют наш менталитет.
Нельзя сказать, что этот процесс не беспокоит сидельцев высоких кабинетов. Год назад, 16 февраля 2023 года, Госдума внесла изменения в Федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации». Документ, направленный на защиту русского языка от чрезмерного употребления заимствований, указывает на недопустимость использования иностранных слов, «за исключением не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке, перечень которых содержится в нормативных словарях». Понятно, что бессмысленно и незачем избегать применения слов «компьютер», «монитор» и сотен подобных. Незачем менять «обрусевшие» «галоши» на новоязные «мокроступы». Такие неологизмы язык отвергает, как организм чужеродное тело.
В названном выше законе, хотя там и прописана недопустимость использования заимствований, не удалось отыскать пункт или статью, в которых определена ответственность за несоблюдение требований этого закона. Кто-нибудь слышал, что такой-то имярек привлечён к ответственности или хотя бы пожурён за англицизм? Почему бы не «пошалить» при таких мягких законах? Для сравнения: закон о французском языке, принятый в 1994 году при президенте Миттеране, провозглашает обязательность употребления французского языка в технической и коммерческой документации, устной и письменной рекламе, не говоря уж об официальных документах. Если возникает необходимость использования иноязычного термина, то закон обязывает разъяснять его по-французски ясно и подробно.
…А с другой стороны, хорошо, что у нас не так. Если бы на рекламном щитке после слова «чекап» было разъяснение, что это «комплексное обследование организма», то вряд ли возникла идея написания сего поста.
